История села Воробьёво и посёлка Эдучанка в 30—90-е годы XX века - Надежда Лимонникова

В 1933—34 гг. в селе Воробьёво проживало 409 человек (едоков), из них нетрудоспособных 244 человека, всего в селе 84 двора40. В 1935 году с. Воробьёво по похозяйственным книгам насчитывало 107 дворов. На каждый двор приходилось в среднем 4—5 человек: 1—2 человека – 19 дворов, 3 человека – 5 дворов, 4 человека – 15 дворов, 5 человек – 21 двор, 6 человек – 18 дворов, 7 человек – 9 дворов, 8 человек – 9 дворов, 9—11 человек – 5 дворов. Всего в селе проживало 487 граждан41.

Колхозное движение в Сибири развивалось в трёх формах: тозы, артели, коммуны. По архивным документам трудно определить, какая форма хозяйства существовала в селе Воробьёво, т. к. в документах 1931 года упоминается и коммуна, и сельскохозяйственная артель «Искра», которая впоследствии именуется колхозом с таким же названием.

В похозяйственных книгах указывается дата вступления крестьянина в колхоз, что позволяет проследить динамику вступления в колхоз жителей с. Воробьёво.

Таблица 1. Динамика вступления в колхоз

Таким образом, к 1935 году в колхозе «Искра» состоял 91 двор из 107, также оставалось 12 единоличных хозяйств. Быть владельцем своего собственного хозяйства становилось не выгодным. Государство путём введения высоких налогов на единоличников пыталось всех крестьян объединить в коллективное хозяйство. Например, единоличники должны были платить сельхозналог от 32 до 506 рублей со двора и самообложение от 19 до 303 рублей, тогда как колхозники платили сельхозналог в размере 26 рублей, самообложение 9 рублей.

Таблица составлена на основе похозяйственных книг, хранящихся в архиве города Усть-Илимска и Усть-Илимского района

Интересна ситуация с самообложением. В 1934 году размеры самообложения были установлены так: «Для колхозников, не облагаемых сельхозналогом – 8 рублей, для облагаемых – 20 рублей, для единоличников, освобождённых от сельхозналога и облагаемых в твёрдой ставке – 50 рублей. Сроки выплаты самообложения для колхозников: первый срок – 15 сентября = 50%, второй срок – 15 ноября = 50%. Кулацкие хозяйства уплачивают в один срок 15 августа в размере 200% к окладу сельхозналога в 1934 г. Для трудящихся единоличников, уплачивающих сельхозналог по прогрессивным ставкам, размер самообложения 100% к окладу сельхозналога на хозяйство не ниже 50 рублей»42. Четыре человека были освобождены от уплаты самообложения в 1934 г. (Рыженков Иван Леонтьевич – 14 рублей, Ступин Михаил Иванович – 14 рублей, Ступин Григорий Иванович – 16 рублей, Рябинин Александр Александрович – 20 рублей), так как они платили подоходный налог43.

Самообложение шло на благоустройство села, но распределялось между селом и районным центром в пользу последнего. Селу шло всего 10% сбора. Поэтому жители села Воробьёво обращаются в райисполком с просьбой, оставить в распоряжении села 25%, на проведение телефона, так как 10% будет мало44.

Протоколы заседаний граждан села дают представление о колхозной жизни. Колхозники обсуждали разные вопросы хозяйственного устройства. Наиболее ярко прослеживается жизнь села в 1931 г. Первый протокол за этот год относится к 12 января, последний – к 25 июля. Из этих документов мы узнаём, что уже в 1931 году в селе Воробьёво были своя школа, фельдшерский пункт и изба-читальня, которая располагалась в здании церкви (Протокол от 11 февраля)45.

Первое заседание граждан было посвящено вопросам добровольного страхования и организации добровольной пожарной дружины. Граждане выразили следующее мнение по поводу страхования: «Мы, граждане, считаем, что государственное страхование всех видов есть один из лучших способов в помощи крестьянскому хозяйству в случае стихийных бедствий. Со своей стороны считаем установить на 1932 год страхование нижеследующее: лошадей страховать без подразделения как молодых, так и старых, посев страховать по старому, как страховали в 1930 году»46.

Организация добровольной дружины была поручена сельскому Совету, который к 31 января должен был представить документы на утверждение в район47. Из следующего протокола узнаём, что в селе был триер48 для сортировки семян («приступить с сего числа (18 января) к работе сортирования семян, используя имеющийся триер на 100%, не допуская его простоя»)49.

На нескольких собраниях затрагивается вопрос о мобилизации средств путём государственных займов. Не всегда колхозники согласны с решениями властей, но тем не менее им приходится искать решение этой проблемы такими способами, которые не привели бы к полному разорению села. Так, 18 января собрание граждан постановило провести запись желающих купить облигации, при этом председатель сельского Совета т. Ступин говорит о том, что «распространение займов движется только среди колхозников». На собрании 11 февраля по поводу дополнительного займа разгорается спор. Один из крестьян говорит, что займы брать не на что, денег нет. Другой говорит, что выкупить заём трудно, но нужно государству помочь, хотя бы рублей по 5 взять на каждый двор. Третий говорит, что отказаться совсем от займа будет нам позор, «по силе возможности всё-таки нужно приписаться. Я думаю, что единоличники рублей по пять на двор подпишут»50. 11 марта был принят подворный план по мобилизации средств, который разработала комиссия. К 1 апреля он должен быть выполненным. Наказание уклоняющимся от уплаты средств по плану – «через общественное мнение бойкотировать»51. 30 марта по поводу мобилизации средств выступил председатель сельского Совета, который говорил о том, что сбор средств идёт медленно.

3 мая при принятии плана сбора средств на второй квартал 1931 г. снова возникли прения. Один из колхозников заявил, что «если план принять, то нужно его выполнить, а у мужика денег нет, а потому и не нужно принимать». Другой стал убеждать собрание в необходимости мобилизации средств. Он приводил такие аргументы: «Для успешного построения нашей промышленности и бесперебойного снабжения мануфактуры и вообще промышленными товарами нам нужно план принять и выполнить». В итоге план был принят к выполнению «по силе возможности»52. Так отдельно взятое село помогало в индустриализации страны.

Не меньшие противоречия возникали и по поводу контрактации53 различного вида продукции, вплоть до орехов и куриных яиц. Например, 24 марта собрание отказалось от контрактации яровых посевов. На следующем собрании, 30 марта, после долгих разъяснений голосованием («за» – 24 руки, «против» – 19, «воздержалось» – 2) контрактация яровых была принята. Также был избран уполномоченный по заключению договоров54.

Контрактация распространялась на молодняк, добычу рыбы, заготовку шерсти, яиц. Например, с курицы по плану нужно сдать по 20 яиц (21 мая)55, но кур скрывали, поэтому план выполнить не удавалось (21 июня)56.

Земельные вопросы обсуждались земельным обществом. На одном из заседаний были установлены размеры полей крестьян: «Домашнее поле 12 сотых на едока, на низу 3 сотых, 8 сотых на едока за речкой. Вся земля рассчитана поровну на едока в каждом поле, и бедняки возьмут доброго качества земли по усмотрению их, кроме домашнего поля, остальное можно всё мерить, где возьмёт. Землю мерить решили так, как будет возможно каждый домохозяин»57.

Одной из весенних забот селян был выгон овец на остров Большой. 29 апреля состоялось собрание земельного общества в присутствии председателя сельского Совета и председателя сельскохозяйственной коммуны «Искра». Решили перепятнать овец до выгона: сделать одно «коммунальное пятно», а земельному обществу отличное от колхозного. Перегон овец был назначен на 2 мая всех вместе. Назад перевозили овец в один день. Было запрещено ловить овец поодиночке. Нарушение этого постановления разбиралось в сельском суде, который налагал взыскание58.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1